Нулевые...
Рейтинг: 5 / 5
***
Слово к слову, незаметно,
Набегают, наплывают,
Друг на друга наползают,
Громоздятся груды слов.
В них любовь, тоска, томленье,
В них испуг, порыв, горенье,
В них сокрыты те мгновенья,
Что мы «временем» зовем.
Слезы, слезы, душат слезы,
Слезы переходят в радость,
Радость переходит в счастье,
Счастье ускользает прочь…
Незаметно, шаг за шагом,
Превращая «будет» в «было»,
Дни уходят, жизнь проходит,
И, конечно же, пройдет!
Это все зовется «вечность»,
Это все приходит к смерти,
Кроме груды слов – и звуков,
Что их могут оживить.
Пела, пела песню птица,
Птица, что звалась вороной,
Песня – «карканьем» звалась.
Ну и что ж – такая птица!
И у ней такая песня,
В ней немало чувств и смысла –
Что бы ты ни говорил!
2000
АНГЕЛ
Дождь идет, и ветер воет,
Капли бьются о стекло…
Разбуди меня!
"Не стоит, ты мертвец уже давно…"
– Нет, Неправда! Я же вижу!
"Это грезы, это навь,
Подойди ко мне поближе,
Боль, что мучает, оставь…"
– Я живой! Я сплю, но слышу!
"Нет, все звуки – это Я …"
– Кто ты? Я тебя не вижу!
"Я твой Ангел, Смерть твоя…"
2000
НОВОГОДНЕЕ
Лена, Леночка, Елена –
Так нежна, как моря пена,
Так светла, как луч зарницы!
Упоительней водицы,
Что струится из криницы,
Не смогу тобой напиться –
Моя жажда будет длиться
Много лет и много дней.
Ты – звезда судьбы моей,
Ты ярка, как Солнце летом –
Я люблю тебя за это!
Впрочем, вовсе не «за это» –
Просто так тебя люблю,
И об этом говорю.
2001
***
Я знаю волшебное слово,
Оно превращает пространство
В лагуну, и солнце над нею,
В прозрачное море и бриз…
В исс?шенной, пахнущей роще
Цикады цикадят так громко,
Что нежный прибой не услышишь,
И листьев исчезнут слова.
Инжир упадет, созревая, к ногам,
И могучие пальмы, сокроют от солнца,
Коль хочешь в прохладе побыть.
И яхта бесшумно помчится
Куда–то в открытое море…
И сердце растает от счастья,
Глаза поглотят совершенство,
А тело сомлеет в любви…
Цветы; ароматы; и кошки
Гуляют по ровным дорожкам,
И легкий волнующий бриз
Несет в себе звук:
Мар – ма – рис.
2001
***
П.Белкину и А. Фоменко
На берегу реки Арно
я не сидел. Не пил вино
в тавернах с запахом муската…
А, может, это и не надо?
В Париже я не побывал,
с моста на Сену не плевал,
гарсон в кафе не подавал
горячий кофе
с горьким
шоколадом…
А, может, это и не надо?
Мадрид пока меня не знал,
я по–испански не сказал
ни слова правды, или лжи.
И не моя в пыли лежит
окровавл?нная монтера:
не по плечу мне жизнь тореро
и виртуозность эскапады…
А, может, это и не надо?
Нью–Йорк меня не засосал,
Бомбей мне темя не расплавил,
в Пекине след я не оставил,
и Рим мне душу не спасал –
я в Костроме ее оставил!
Душа к земле сырой приникла,
объемлет дол и вод простор,
она в прохладе быть привыкла,
ей мил и комариный хор,
и ход червя, и рыб стремленье,
и трепетный оленя гон…
И знает лишь одно горенье –
в лампадке, у святых икон.
2001
***
Пиши, писатель, буквы,
Из букв составь слова,
Слова управь рядами,
Чтоб стала мысль права.
Чтоб кто–то незнакомый,
Увидев слов ряды,
С улыбкою подвигся
На добрые труды.
Чтоб лаской разродился,
И сердцем подобрел,
И Богу помолился
Он прежде всяких дел.
2001
***
Любовь никогда не проходит,
И время не старит любовь,
Она лишь на время уходит,
Чтоб сердце измучилось вновь,
Чтоб вновь голова замутилась,
И горло внезапно свело,
И что–то за душу схватилось,
И отпустить не могло.
Любовь никогда не проходит –
Меняются лики ее,
Но чувство из нас не уходит,
Покуда мы живы – и все!
2001
***
Последняя весна
По–летнему согрела.
Ей до меня нет дела,
Я тихо ухожу…
Последняя весна
Всех лет и зим прекрасней,
Останусь навсегда с ней,
Дней бег остановлю…
Заиндевеют мысли,
Забудутся все планы,
Затянутся все раны,
Проявится душа…
Невидима, воздушна,
Она уйдет из тела,
Ей до него нет дела,
Оно ей ни к чему …
Но плоть от этой плоти,
Шептала что–то Богу,
И вновь на путь–дорогу
Душа вернулась вспять...
2001
***
Неясность выбора! Как ты мучительно–вредна,
Сжигаешь плоть мою и засоряешь мысли…
Зачем свобода воли мне дана?
Как тяжело порой бывает жить с ней!
Но, успокойся же. Все это слов туман,
Иллюзия, метафора, обман…
Нет выбора, и нет свободы воли,
Как нет ее у ветра в поле,
И у ручья, у свиста, что летит,
От воздуха и листьев отражаясь:
И он затихнет, сгинет, замолчит
С природой мироздания сражаясь.
Утихнет в нежной, бархатной траве,
А, может быть, и в яме выгребной.
И нет печали о его судьбе –
Короткой, звонкой, озорной…
А мы, как Вечные Жиды,
Все суетимся, все–то выбираем,
Покуда нас круговорот воды
Не принесет ко входу Рая.
2001
* * *
Ему свистела иволга, а мне – сигнализация!
Он думал, это здорово – индустриализация?
То, ему, не ветер, вишь ли, ветку, что ли, клонит,
А мне и ветки скоро не видать,
У него, сердечко, блин,
всего лишь только стонет,
А у меня инфаркт, разэдак твою мать!
Белая, берёза, гришь, под твоим окном?
А помойку с гаражами не видал давно?
2001
* * *
Не растут цветы на грядке,
Дуба лист не шелестит,
Мышь не заползет украдкой,
Соловей не засвистит.
Звон не выдаст колокольчик,
Бык поутру не мычит,
Разве это «вита дольче»?
А? Брательник, не молчи!
2001
SUMMERTIME – 2
Summertime, and the livin' is easy
Fish are jumpin' and the cotton is high
Your daddy's rich, and your mamma's good lookin'
So hush little baby, don't you cry…1
Над черепичной шалью Кишинёва
Акация безудержно цветет…
Ах, как нам в детстве было клёво:
На кухне тихо радио поет,
И мама что–то вкусное готовит,
И тетя Ляля к нам вот–вот зайдет,
А папа на работе, братья – в школе,
И Город всех нас бережно несет…
Крест–накрест улицы наброшены
На долгий склон высокого холма,
На магале дворы ухожены,
А в старом городе – трава…
Под двухсотлетнею шелковицей
Орел, терзающий змею,
И "мизер" никогда не ловится,
И "Вин де масэ" где угодно продают.
Котовский с шашкой на коне,
Стефан Великий с царскою короной,
И Ленин в европейском пиджаке,
Вновь в ссылку на задворки удаленный,
И Белый Дом, и Арка, и Собор,
И церковь Константина и Елены,
И котельцовый в трещинах забор,
И образ Пушкина нетленный,
Каштаны, туи, и буркутная вода,
Долина Роз, скрипач и "Переница",
Вернут опять меня и вас туда,
Где юность наша вечно длится.
29 Марта 2002 г.
1 «Summertime» – знаменитый джазовый стандарт Хейуорда–Гершвина. Перевод первых строчек: Летняя пора и жизнь легка, рыбки прыгают, и лён высок (вариант: а занавес ещё высоко), папа богат, а мама молода, так что, тише, малыш, не плачь…
***
Не имей никаких желаний,
Не желай не иметь желаний,
Не страшись никаких страданий, –
Просто наблюдай…
Боль пришла – посмотри, откуда,
Боль ушла – посмотри, куда,
И не жди в этой жизни чуда, –
Просто наблюдай…
Веришь в Бога, тогда Он рядом,
Разуверился, – не рыдай…
Не ищи Его жадным взглядом, –
Просто наблюдай…
Растворись в океане смыслов,
Не пытаясь понять слова,
Пусть плывут–проплывают мысли, –
Просто наблюдай…
И не думай о том, что будет,
Не печалься о том, что есть,
Улыбайся – и путь не труден,
Наблюдай – вот благая весть.
Миг настанет и вспышкой яркой,
Ты уйдешь в глубину и ввысь,
И ни холодно будет, ни жарко –
Будет небыль. Останется мысль.
2002 г.
* * *
Устал, устал я от свободы,
Побег замыслил… Оказалось,
Бежать возможно от неволи,
А от свободы бег напрасен.
2002
* * *
Наливай, старый друг, наливай,
Пусть уходит последний трамвай,
С ним уйдет наша зрелость и старость,
Ну а молодость с нами осталась.
2002
* * *
Лишь вчера мне показалось,
Что печали улетели.
Это всё – твоя улыбка.
Да. Всего такая малость.
А сегодня ты сказала…
Я не помню, что сказала,
Просто не было улыбки…
Не было – такая жалость!
Стало сумрачно и грустно,
Вновь печали возвратились,
В сердце снова поселились.
Здесь они – и в сердце пусто…
А всей жизни нам досталось
Неизвестно сколько дней,
Или лет – такая малость,
Сколько б не было их в ней.
Будь, пожалуйста, добра,
Ласкова, великодушна,
На улыбки будь щедра,
И, конечно же, послушна.
2002
* * *
Зачем ты, Джон, на этой Йоке Оне2
Женился, будь она неладана?
Ну, позабавился б, и ладно…
Не с ней ли привалило столько бед?
Что, кроме «Пластик Оно Бэнд»
От ней останется народу?
Чем приукрасила природу
Лахудра старая?
Ответить ты, старик, не в силе,
Поскольку сам лежишь в могиле,
А эта старая японская карга
Еще коптит лазурь небес,
Где твоя буйная душа
Витала и во время оно…
Ты, лучше брат, оттуда слез бы
И спел «Because» и «Come together».
Чтоб снова стала жизнь легка
И голубые облака
нас унесли
на небеса в алмазах…
«Come together, right now, over me…»
2002
2 Стихотворение навеяно распространенным негативным отношением битломанов к жене Джона Леннона – художнице Йоко Оно и является, скорее, пародией на подобный взгляд, нежели моей позицией. Думаю, что подобное отношение можно манифестировать лишь в шутку, всерьез так резко относиться к женщине, которую любил Джон Леннон, не следует.
* * *
Жара, расплавился асфальт.
Расплавились и потекли мозги,
Воды не помогают брызги,
И Башмета волшебный альт
Не принесет отдохновения!
Хотя б немного дуновенья
Того продукта полного заразы,
Что воздухом когда–то называли.
Теперь так назовешь сие едва ли:
Смесь газов, пыли, копоти, миазмов,
Проклятий, ядов и молекул разных –
Вот чем теперь дышать мы стали!
Но всё равно – хотя б и эта грязь
Была бы чуточку прохладней,
Иль двигалась чуть–чуть быстрей,
Я б выдержал ещё пять дней.
2002
* * *
Раньше были времена такие,
Что все болезни сами проходили:
Ну, мама даст чайку с малиной,
Ну, бабушка попарит ножки,
Гулять не пустят – и с ангиной
Покончено одной медовой ложкой!
2002
ЭПИТАФИЯ ЗУБУ
Зуб, бедняга, ты трудился
Пять десятков долгих лет.
Завтрак, ужин и обед,
Ежедневно растирая,
Отдыха почти не зная,
Ты, наверно, износился…
Впрочем, может быть, и нет?
Ты ведь не болел, трудяга,
Тебя не тронул ни пульпит,
Ни кариес, ни гингивит,
Не знал ты, верный друг,
Сверлёжки и ковыряния иглой,
И вот ты вырван – Боже мой!
Скажите, Боги, в чем причина,
Что своей дерзкою рукой
Врачиха – злобная скотина –
Его отторгла от десны
И звонко бросила в поддон
Где век свой и закончил он?
Что грыз ты в жизни, молодец?
И козинаки, и орешки?
И ногти, и карандаши?
И мундштуки? Ферзи и пешки?
И карамельки? Иль душил
«Грильяж» и твердый леденец?
Что там, во тьме моей хлебалки
Ты видел, слышал, ощущал?
И от чего ты, ёлки–палки,
Так безнадёжно пострадал?
Приговор жесток и страшен,
По спине идет мороз…
Будь инглишмен ты, будь ты рашн,
Диагноз твой – парадонтоз!
Враг таинственный, смертельный,
От него не убежишь,
Не спасет ни крест нательный,
Ни чертяке с маслом шиш.
Не поможет медицина,
Не поможет вся страна,
Только злобная скотина –
Раз! – И вырвет другана!
Ты прости меня, дружочек,
Ты прости меня, зубок,
Но оставшийся кусочек
Жизни, что послал нам Бог,
Я прошамкаю с присвистом
Одиноким эгоистом…
Вот каков, увы, итог.
2002
* * *
Этот мир, что мы потеряли,
Будет добрым и справедливым,
В нём будет светло и радостно,
Будет ласково и счастливо.
Мы утратили образ Рая –
Как же мы теперь сможем жить?
Как же жить, совершенно не зная,
В каком мире хотели бы быть?
Мир был создан для нашей радости,
В нём не было места злобе,
В нём не было места зависти,
И подлости не могло быть.
Грех – всего лишь ума порожденье.
У бесплотной души нет греха.
Все мы счастливы
от рожденья,
У любви и в любви – нет греха!
2002
* * *
Л.Барановой–Гонченко
Помоги мне, женщина мудрая,
Помоги мне, женщина сильная,
Власть твоя – власть подспудная,
Мудрость тайная, сила скрытая.
Взглядом душу мою очисти,
Словом совесть обеспокой,
Тяготы дай улыбкою вынести,
И успокой рукой.
2002
* * *
Будет время, отец,
мы пребудем в Пространстве…
Я тебе расскажу
языком пустоты,
что наш мир не престал
быть счастливо–прекрасным,
не престал быть таким,
каким знал его ты.
Были счастья мгновенья,
были горя года,
грязь, и тлен запустенья,
слов пустых суета,
были дали прекрасны,
был безверия век,
Но трудом и делами
славен был человек!
Было крепкое тело,
был характер силен…
Прежде срока сгорело
в битвах сердце твое.
Но живут еще люди,
чья природная прыть
не дает, бедолагам,
на Земле мирно жить.
Всё хотят изменений…
Всё, что есть – захватить,
всех, кто был – опаскудить,
всех, кто есть – осудить.
Но отец меня спросит,
Источая молчанье:
«Кто же в Вечность приносит
суету и страданье?
Тело – это мгновенье,
жизнь его коротка…
Непрерывно движенье,
бесконечна душа».
И я смехом молчанья
изойду, растворюсь,
В океане сиянья
пустоты разольюсь.
И растут те березы,
что он нежно любил,
и не вытекли слезы,
те, что я не пролил.
И текут еще речки,
и восходит заря,
еще топятся печки,
хлеб рождает земля.
Еще бегают ножки
по траве и пыли,
и мяукают кошки,
и рычат кобели.
Поменялись портреты,
поменялись слова,
народились поэты,
сеном стала трава…
Но счастливо–прекрасной
вечно будет Земля,
неизбывной и властной
будет воля Твоя!
2002
* * *
Пела старушка в центре столицы:
– «Летят перелетные птицы…».
И голос летел над толпой:
– «В осенней дали голубой…».
На сердце её неизбывная рана,
– «Летят они в жаркие страны…».
(...Собрать бы на хлеб, да скорее домой...)
– «А я остаюся с тобой».
(...Так стыдно просить пред толпою...)
– «А я остаюся с тобою»,
(...Одна, на всем свете одна...)
– «Родная навеки страна»,
(...А холод–то, холод мертвецкий...)
– «Не нужен мне берег турецкий»,
(...Лишь смерть ко мне будет нежна...)
– «И Африка мне не нужна».
2002
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ СОЧЕЛЬНИК
«Слети к нам тихий вечер…»
Певала матушка моя,
И не забыть мне песню,
Покуда в этом мире я.
Я прожил жизнь без веры в Бога,
Без веры в ад и рай,
И куда приведёт–заведёт дорога, –
Попробуй–ка, отгадай…
Ум говорит – зачем все это?!
Все это навь и слов суета!
А совесть всё ноет и ноет где–то,
Там, где души маета…
Так хочется услышать,
Про мирные поля,
И спеть простую песню,
Как матушка моя.
2002
* * *
Вот и всё – я спрятался в урочище Тедёт,3
И никто, друзья, меня
больше не найдёт,
За Катунь–реку, высоко в горах путь туда ведёт,
Старый черный сруб, да могучий дуб
беглеца там ждёт.
Разузнал я путь, я дойти смогу, я еще силён,
Не опал ещё, – только опалён – мой могучий клён,
Ещё ярок взор, да и голос мой силой напоён,
Я ещё горю, я ещё пою, жизнью опьянён.
Будет падать лист, будет снег идти, будет лес гудеть,
Будут волки выть, будет рыба плыть,
будет спать медведь,
Будет печка греть, будут птицы петь и марал реветь,
Ну, а я, хитрец, ото всех беглец, буду сны смотреть.
Я увижу свет, я увижу тьму, я увижу мать,
Я построю дом, напишу стихи, тебя буду ждать,
Посажу цветы, накошу травы, буду мягко стлать,
В вечных снах своих от забот моих
к вам вернусь опять…
2002
* * *
Слово неверное, слово колючее
Вырвалось вновь невзначай…
Выберу, милая, самое лучшее –
Только уж ты не серчай!
Словом и лечим, словом и мучаем,
Словом клянем и зовем
Может, некстати, а, чаще, по случаю,
Песню словами поем.
Но между слов есть мгновение краткое,
Имя ему – тишина.
Может, оно и есть самое сладкое,
Тайна ему отдана?
Золотом люди прозвали молчание,
Истины нету в словах,
Невыразимы любовь и страдание,
Слово – эмоции прах.
Море – не берег его окаймляющий,
Бездна – не пустота.
В мире безбрежном, спокойно–сияющем,
Истинна лишь немота.
2003
3 Урочище Тедёт находится на Алтае, в Усть-Коксинском районе.
СЛИЯНИЕ
Веселись!
Утро не наступит!
Отдыхай!
Солнце не погаснет!
Не живи!
Новый день входит!
Радуйся!
Темнота так прекрасна!
Замолчи
Веселей, звонче!
Загляни
В глубину бездны!
Тишина –
Песнь звучит молча!
Прыгай вниз –
Смерть даёт жизнь!
Растворись
В глубине сердца!
Отпусти
Мысли все в небо.
Падай вглубь –
Умирай смело!
Темнота так светла –
Правда!
Тишина запоёт
Хором!
Обездвижется
Мировой танец!
Бесконечен
Мир одной точке!
Всё идет туда,
Куда надо.
2003
* * *
Спите, детки, легким сном,
Баюшки–баю.
Смех и радость будут в нём,
Баюшки–баю.
Если только захотите,
Баюшки–баю,
Вы без крыльев полетите,
Баюшки–баю.
Полетите над домами,
Баюшки–баю,
А куда – решите сами,
Баюшки–баю.
А я буду где–то рядом,
Баюшки–баю,
Охранять вас добрым взглядом,
Баюшки–баю.
Будет небо голубое,
Баюшки–баю,
Будет солнце золотое,
Баюшки–баю.
Слёзы будет сладкими,
Баюшки–баю,
А ладошки гладкими,
Баюшки–баю.
А когда устанут глазки,
Баюшки–баю,
Стану сказывать я сказки,
Баюшки–баю.
А когда устанут ушки,
Баюшки–баю,
Тихо–тихо нам игрушки,
Песенку споют.
А когда устанут ножки,
Баюшки–баю,
Спать отправятся дорожки,
Баюшки–баю.
А когда устанут ручки (руки),
Баюшки–баю,
Отдыхать ложатся внучки (внуки),
Баюшки–баю.
За окном уснули ветки,
Баюшки–баю,
Засыпайте, мои детки,
Баюшки–баю.
А когда устанет деда,
Баюшки–баю,
Спать он будет до рассвета,
Баюшки–баю.
2003
* * *
Я тебя так и не встретил,
Ты меня так и не знала,
Мир был и ласков и светел,
Не было только начала.
Не было первой встречи,
Не было робкой попытки,
Руки не клали на плечи,
Не было ревности пытки.
Не было сладких объятий,
Не было слёз и прощаний,
Не было клятв и проклятий,
Не было и обещаний.
Цвели и фиалки и розы,
Звенели ручьи и цикады,
Мелькали, как бабочки, грёзы,
И все, как один, были рады –
И ночи, и дню, и туману,
Снегам, и словам, и молчанью,
Деньгам и пустому карману,
Несбывшемуся обещанью.
Но что ж вы завяли, фиалки?
И что ж я пою так тоскливо?
И каркают черные галки,
И каркают так некрасиво.
Была молодою дубрава,
А стала на жизнь старее,
Была свиристелей орава,
Но галки сильней и смелее.
А я тебя так и не встретил
А ты меня так и не знала,
И где ж я тебя не заметил?
И что же ты мне не сказала?
2003
РЕЦЕПТ
Брату Александру
Медленно стронулись. Скоро пошли.
Бегом побежали, мельком замелькали
Стволы и вершины, дома и машины –
Мой поезд понёсся куда–то на юг.
На юге есть море, песок и черешня,
Растет кукуруза, табак и арбуз,
И жизнь там легка, и время неспешно,
И лёгок любой вам ниспосланный груз.
Тепло – так тепло! Даже, может быть, жарко.
Светло – хоть зажмурься от солнечных брызг.
Темно, если ночь вас окутала в парке,
Пьяно – если пьян, но, конечно, не вдрызг.
Говоришь, проводник,
что не хватит нам угля? –
Мы едем на юг! Скоро станет теплей!
И волосы станут черны, кожа смуглой,
Живот станет площе, а ноги стройней.
Мы станем моложе, красивей, смелее,
И сердце надёжней забьется, и в такт.
От этого счастья мы нежно сомлеем,
И сладостна будет нам уст немота.
Увидим мы степь, а за нею и море,
И дуб, и русалку, и цепь, и кота…
И нету ни слёз, ни обиды, ни горя.
Рецепт этот, братец, на ус намотай!
2003
РАЗДВОЕНИЕ
Я на родине о Родине тоскую,
Водку закусив – орехом.
Молчу – криком,
плачу – смехом,
Как немой глухарь токую!
Я себе придумал звуки,
Кто же их услышит?!
Я в себе взлелеял муки:
Душа душу душит!
Двоедушный,
Двоеродный,
Двойственный,
Двуличный,
Не безродный,
Не бездушный,
Попросту – отличный!
(…мудозвон приличный!)
2003
* * *
Я умру от обиды,
От не сказанных слов,
От не пролитых слёз,
Что я сердцу принёс.
5 июня 2003
***
Звонким звоном звонари зазвонили
Светлым светом засветилась светёлка
Духом ладана, кулича и ванили
вновь повеяло…
Наряжена ёлка!
2003
* * *
Ярославу Иванченко
Пьёшь ли по утрам какао
Или крепкий любишь чай –
Не забудь, брат, про Макао
И про городок Джухай.
Вспомни улицы Гонконга,
Парк «Викторию», залив,
Катера, удары гонга,
И вечерний сил прилив.
Окулиста и таксиста,
Помощь скорую, кураж,
Вспомни также массажиста,
«Боди»–, «фут»– и «тай»–массаж.
Дождик капал небольшой,
Мы с тобою водку пили,
Под Великою Стеной
Песни русские вопили.
Гонконг, Макао и Бангкок,
Пекин, Бомбеи и Дубай
Не позабудешь ты, дружок –
Но и Москвы не забывай.
Бизнесменом быть неплохо.
Хорошо богатым быть.
Плохо быть: больным и лохом,
«сожалеть», «не знать» и ныть.
Всё хорошее – тебе.
Всё плохое – прочь прогоним.
Радости оставь себе,
А преграды – вместе сломим!
Пьёшь ли по утрам какао
Или крепкий любишь чай –
Не забудь, брат, про Макао
И про городок Джухай.
2005
* * *
Не хочу я читать о плохом,
Я хочу почитать о хорошем.
Не хочу я писать о плохом,
Я хочу написать о хорошем.
Напиши мне, поэт, о любви,
О веселье и смехе, о грусти...
Душу рвать над страной не зови,
Лучше душу возьмем и отпустим!
Отпусти её н? берег моря,
Отпусти на вершину горы...
На вершине у моря нет горя,
Только солнца и ветра дары.
Не зови меня драться и биться,
Не зови драчунов разнимать.
Дай хоть на ночь однажды забыться,
И увидеть живой свою мать.
Напиши, как идут рыбаки
С тихим неводом по мелководью...
О плохом ты писать не моги –
Не плохого у нас и в заводе.
Не хочу я читать о плохом,
Я хочу почитать о хорошем.
Не хочу я писать о плохом,
Я хочу написать о хорошем.
2004
* * *
Сарабанда, саламандра, контрабас,
Ананас, Торквато Тассо, жёлтый глаз,
Пенис, тихое журчанье, шумный унитаз,
Двери скрип – одно и то же каждый раз.
2004
* * *
У волн не бывает берега
Есть берег только у земли.
Где ты, Русская Америка?
Оксюморон4?
2004
* * *
Взлететь над березой и захохотать,
Парить над лугами и тихо смеяться
Припасть к косогору и зарыдать
В земле бесконечной навеки остаться
2004
4 Оксю?морон - от древнегреческого ???????? — «острая глупость». Литературоведческий термин, обозначающий сочетание слов с противоположным значением (то есть сочетание несочетаемого). Например, «живой труп», «горячий снег», «холодный огонь», «красноречивое молчание» и т.д.
* * *
Наступило двадцать третье февраля...
– Дед, скажи, ты воевал не зря?
Не напрасно по Европе прошагал,
От фашистов всех освобождал?
Заново отстроил Днепрогэс,
В космос на какой–то хрен полез?
Целину зачем–то распахал,
Бомбами весь мир перепугал...
Думал, у тебя есть в жизни цель, –
А в итоге, сел ты, дед, на мель.
Сыновья твои угробили страну,
Внукам дали новую войну...
А теперь тебя лишили льгот.
Может, ты и вправду идиот?
Капиталов нету у тебя...
Я ведь это говорю любя...
Что, дед, – нечего тебе сказать,
Кроме «так, твою, подонок, мать»?!
Но тебе хоть есть что вспоминать,
Ну а мне что, деда, ... сосать?
2005
* * *
Уходи мой недруг, уезжай,
Уезжай в тебе обетованный рай,
Счастлив будь, себя не забывай...
Без тебя опомниться мне дай.
Дай мне в небо синее взглянуть,
Дай мне папу с мамой помянуть,
Дай мне песню грустную запеть,
Дай мне денег больше не иметь,
Дай мне твою рожу позабыть,
Дай мне мою Родину любить...
2005
* * *
Стихи писать простой дурак не сможет,
Тут нужен полный идиот,
Которого, к тому ж, гордыня гложет.
Скажу вам прямо: только тот
напишет настоящие стихи,
кто простодушно может восхищаться,
или рыдать бессмысленно,
не ведая причин ни радости, ни скорби.
А тот, кто может строить умозаключенья
тому неведомо ни сердца восхищенье,
ни радость без причины, ни паренье
Души в заоблачных мирах.
Тот знает: все мы обратимся в прах –
К чему тут ахи, охи, вздохи –
Мы мудрецы, а не поэты–лохи.
2005
* * *
Коль захотел ты написать сонет – пиши.
О смысле, право, не тужи. Здесь форма
Правит бал. А мысль грустит в тиши…
В поэзии, вообще–то, это норма.
Но если мысль откуда–то взялась,
Не втискивай ее в шаблон старинный,
Допустим, она прозой излилась,
Так пусть журчит. Не слишком длинно.
Давно нет новостей в умах людских,
А в чувствах нету их подавно.
И хорошо: без них, ей Богу, славно!
Вдыхай – и выдыхай. Сиди, лежи, иль стой,
Не думай ни о чём, попей, поешь и спой.
А если холодно ногам – надень носки!5
2005
5 Вариант последней строчки: ...о дальних тёплых берегах морских. (Кому как нравится – пусть будет выбор.)
СЕНТЯБРЬСКИЙ СОНЕТ
В чём смысл жизни? В бытии, не боле.
Нет в жизни цели, в ней и смысла нет.
Живём мы по своей, а не по Божьей воле,
Зачем и для кого я вновь пишу сонет?
Свободны мы всецело, без остатка.
За гробом только тьма и жизни прах.
Бесспорна только смерть. И жить так сладко,
Когда отринешь перед смертью страх.
Не бойся: смерть тебя не подведет!
Она – конец без продолжений,
Там нас никто и никуда не поведёт,
Там нету никого и никаких движений.
Никто не станет нас судить и осуждать,
Лишь наши атомы рассеются опять.
2005
* * *
Море синее, Сурожское, я люблю тебя,
Унеси волною светлою
К северу меня.
Там стоит гора высокая, до небес гора
Под горою дуб раскидистый,
Мне туда пора.
Мне пора к снегам и ельникам, мне давно пора,
Печь топить, дрова рубить,
Наживать добра.
Там сверчок сверчит тихонечко –
не цикад трезвон,
Нежно в небо душу выплеснет
Колокольный звон.
Море синее, зелёное, пожалей меня,
Унеси, пока живой ещё,
К северу меня.
2006
* * *
Сам себе грустную песню придумаю,
Сам и мотив подберу.
Переберу по крупице всю жизнь мою,
Золотники отберу.
Вот они – крупные, самые яркие:
Детство, большая семья,
С папой гуляю над Волгою в парке я,
А под ногами – Земля.
Юность сверкает и молодость пенится,
Знания, познанье, прогресс…
Ум вечно голоден, руки не ленятся,
Жизнь – как загадочный лес.
Зрелость, заботы, разочарования,
Древа познания плоды...
Капельки золота в море незнания:
Дружба, потомство и ты.
2006
* * *
Ау, ау, Аутка,
Где твой жилец?
Скажи, что это шутка,
Что это не конец,
Что он пройдет, сутулясь,
По дому, выйдет в сад,
Прищурится, не хмурясь,
Как много лет назад...
2006
* * *
Мы уходили на нудистский пляж
Где были как Адам и Ева
Уже вкусившие со древа
Познания тайну бытия
Мы знали грех и знали счастье
Мы знали трепет юных тел
Когда застенчивые пальцы
ласкали кто что захотел.
Вся жизнь вместилась в эти дни
Её начало, сердцевина и конец
Куда, мой маленький беглец,
Ты убежал, следов не оставляя?..
2006
* * *
1
Я написал стихи. Они прекрасны.
И сыном собственным горжусь.
И вырытом колодцем. И домишком,
Что я построил для семьи своей.
Господь! Прими мою осанну!
Дела твои премудры!
Я раб твой благодарный
Исполню твой закон.
2
Я написал стихи. Они ужасны.
Мой сын проклятьем стал для многих.
Колодец мой исполнен мерзкой жижей
А в доме поселились воры.
Господь! Прими моё участье
В твоей безрадостной судьбе:
Как ты, наверное, страдаешь,
Внимая сотворённое тобою!
2006
* * *
Я встретил Бога утром ранним,
Спеша по утренним делам.
Он что–то мне хотел промолвить.
Но я так торопился…
Потом он мне попался днём.
Среди забот дневных
я не успел спросить о чем–то важном,
а он уже ушел!
Вот вечер наступил…
И я без дел, но в беспокойстве:
Где он?
Всё нет и нет его…
…А вот и ночь настигла.
2006
* * *
Шум ночного города стихает,
Но не замолкает до утра.
И никто во всей Вселенной не узнает,
Как же боль моя была остра.
Я опять непонятым остался,
Я опять обижен кем–то был.
Я хорошим быть для всех старался,
А что это невозможно – я забыл.
Я забыл, что никому не нужен
Со своей сердечной добротой.
Каждый бесконечно перегружен
Думами, желаниями, тоской.
Доброта моя – как груз–довесок
Непосильный суетной душе.
Не пишу я больше юморесок…
Хоть шерше ля фам, хоть не шерше.
Не пою весёлых песен боле,
Грустных песен тоже не пою.
Не кричу я от сердечной боли…
Я себя и молча отпою!
2007
* * *
Вот и зябкими бывают вечера,
и всё чаще ты бываешь сердцем пуст,
это, несомненно, братец, август,
А не май, который был вчера.
Май, который был ещё вчера,
Полыхал и жаром и цветами,
Смех и радость чуяли хребтами,
Лошадей хлестали кучера!
Лошадей хлестали кучера,
Побыстрей хотелось унестись,
От «сегодня и сейчас» спастись,
Как же эта молодость щедра!
Как же это молодость щедра,
Вдоволь жизни, времени, любви,
Хочешь счастья – вот оно, лови!
Жизнь была ко мне всегда добра.
Жизнь во всём была ко мне добра,
И она пока ещё со мной,
Не пришел ещё ночной конвой,
Не надулись против ветра кливера.
Мчат меня по ветру кливера,
И манит еще далекий порт
Не конвой меня там встретит, а эскорт,
там теплы и ясны вечера.
Там теплы и ясны вечера,
Где со мной сидит моя семья,
Где со мной поют мои друзья,
Где «сегодня» точно как «вчера».
2007
* * *
Ты и верна и преданна. Красива.
Заботлива, умна и молчалива.
Твоя улыбка ярче света дня,
Глаза твои сияют для меня.
Тебе я рад и днем и ночью темной,
Ты больше, чем весь мир огромный.
Тебя вдыхаю в дуновении ветра!
Богиня плодородия Деметра
Мертва в сравнении с тобой!
Но как случилось, что, тобою полон,
Другую вижу я? Секрет открой,
О, многоликая! И поцелуй твой солон!
Ты в облике другой явилась,
И по щеке моей слеза скатилась…
2007
* * *
Не бойся текста своего –
Доверься тайне ощущенья.
Лишь у него у одного
Есть мысль, слово и горенье.
Лишь сердце знает смысл и путь,
к чему идти, к чему не надо.
Лишь сердце знает мысли суть,
Оно подскажет то, что надо.
2009
* * *
О, если б наша внешность не менялась,
И годы нас не старили ничуть,
Густою шевелюра оставалась,
Живот был плоским и широкой грудь,
А зубы сохранялись, как в шестнадцать,
Варил желудок, как армейский котелок,
Глаза б глядели, как в семнадцать,
а верный друг всё мог, и мог, и мог...
2009
* * *
Спросила меня во храме
Богомольная старая женщина:
– Сынок, кто святой у тебя,
кто ангел–хранитель твой?
И ответил я доброй женщине:
«У меня их, матушка, множество, –
Миллионов десяток, не менее».
«Это кто же такие, Господи?» –
Рот рукою прикрыв, смутилася.
«Это воины, русские воины,
что на фронте за нас жизни отдали.
Все они для меня – святители,
Все они для меня – хранители.
И покуда я жив: дома, в поле, во храме ли,
К ним молитву свою обращу душой,
И от них одних благодати жду,
К ним в свой срок земной
на тот свет уйду.
2009