Menu

Многоликий кризис

Рейтинг:  5 / 5

Звезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активна
 

 

МОДЕРНИЗАЦИЯ РОССИИ ИЛИ РОССИЯН?

Итак, России вновь «прописана» модернизация. При этом модернизировать планируется и экономику и общество[49].

Модернизация экономики, в результате которой некоторые отрасли промышленности станут конкурентоспособными и эффективными, достаточно обычный, рутинный процесс корпоративного развития в конкурентной среде. Вполне понятно как это можно сделать, собственная и чужая история предоставляет возможности сравнения, изучения и применения чужого опыта. Понятны, в этом случае, и приоритеты: повышение конкурентоспособности продукции и мастерства конкурентной борьбы, адекватность существующему спросу и влияние на него, борьба за рынки сбыта и т.д. Надежду на успех в этом аспекте модернизации внушает также и ментальная готовность общества к подобной трансформации.

Россия даже в нынешнем состоянии деградации промышленности, не относится к традиционным обществам. Мы ментально остаемся  восприимчивы ко всякого рода техническому прогрессу, новациям, являясь не только потребителями результатов прогресса, но и его творцами. Эти качества народа полностью еще не исчезли, хотя архаизация страны, несомненно, идет. Современное российское общество, несмотря на деморализующие процессы последних двух десятилетий, легко и естественно воспримет парадигму технического прогресса в промышленности. При этом, однако, надо сразу ставить высокие, достойные нашего народа цели. Просто увеличить рост производства и занять свое место в мировой сети производства и потребления, дружно мчась в комфортном поезде, несущемся к обрыву – не есть подлинно высокая цель. Достигать результатов в рамках порочной парадигмы бесконечного роста производства и потребления – неблагоразумно. Россия должна предложить миру новую конструкцию, новое сочетание духа и материи. Иная (менее претенциозная) цель – убога с духовной точки зрения и смехотворна с интеллектуальной. Рост уровня потребления должен иметь предел – понятный, просчитанный, принимаемый обществом. Все планы развития должны соотноситься этим пределом, превышать который не следует. Россия должна сегодня, сейчас, немедленно, не дожидаясь указаний извне начать политику воспитания ограничения потребления.

Россия должна сегодня, сейчас, немедленно, не дожидаясь указаний
извне начать политику воспитания ограничения потребления.

Разумная предельная норма потребления всего – продуктов питания, предметов первой необходимости, комфорта и роскоши, услуг, удовольствий и развлечений – должна быть определена, известна, пропагандируема. Это должно стать нормой жизни для каждого, и не по приказу, а по внутренним убеждениям. Богатство, большое состояние может быть целью, но должны быть примеры и образцы разумного поведения богатого человека, который может стать примером для подражания. Неограниченный рост потребления должен осуждаться, а не пропагандироваться, как сейчас. Нынешние олигархи и просто богатые люди, чья жизнь становится, благодаря усилиям СМИ известна, должны служить примерами неверного, губительного поведения, а не преподноситься как образцы успеха.

Второй аспект модернизации – социальный – представляется гораздо более болезненным, нежели экономические трансформации. Опасны попытки насильственного сдвига массового сознания в сторону духовной составляющей парадигмы западного «прогресса».

Попытки насильственного сдвига массового сознания в сторону духовной составляющей
парадигмы западного «прогресса» опасны. При любой модернизации промышленности
и сельского хозяйства базовые цивилизационные ценности народа должны быть сохранены.

Вопросы, возникающие в связи с лозунгом социальной модернизации просты: должно ли все общество или его большинство принять в качестве основных те ценности, которые нам будут предложены? И будут ли они предложены? Должны ли мы будем вновь, как во второй половине 80-х, «начать перестройку с себя»?

Полагаем, что при любой модернизации промышленности и сельского хозяйства базовые цивилизационные ценности народа должны быть сохранены. Надежда на это появилась после недавно произошедшего действительно важного события: съезда «Единой России» 2009 года, на котором прозвучало обнадеживающее словосочетание: консервативная модернизация. Если за этим последует надлежащий анализ проблемы и будут выработаны меры по установлению продуктивной гармонии между модернизацией и консерватизмом, это будет колоссальным, историческим, инновационным прорывом в действительно светлое будущее. Было сказано: «Российский консерватизм – это опора на духовные традиции, на великую историю, на отечественную культуру, на интересы большинства граждан страны»[50]. Сказаны важные слова, вызывающие важную рефлексию и желание кое-что уточнить.

«Опора на духовные традиции» – здесь нужна углубленная и развернутая концепция. У нас в стране есть ясно очерченные, тысячелетиями выстраданные религиозные духовные традиции и ценности: христианские, мусульманские, иудейские, буддистские и так далее... Есть светские духовные ценности: художественные, научные, гуманистические и многие иные. Надо формировать, формулировать общий для всех «корпус духовных ценностей», это важнейший вопрос, поскольку общество «духовно неоднородно», оно состоит из людей разных религий и неверующих, разных национальных, культурных, художественных традиций и т.д. И все они – равноправные граждане страны. Всем им должно быть одинаково комфортно в «духовной традиции», на которую мы будем опираться. Но ее еще предстоит выработать и это ключевая задача! Ежели подобный консенсус окажется невозможен «в принципе», чрезвычайно важно понять это со всей определенностью как можно раньше, потому что в этом наша погибель.

«Опора на великую историю» – верная мысль, без такой опоры народ превращается в толпу безынициативных обывателей. В период модернизации нужен народ, ощущающий себя продолжателем действительно истории великих побед, а не великих преступлений.

В период модернизации нужен народ, ощущающий себя продолжателем
истории великих побед, а не великих преступлений.

Поиск верной интонации у нас ведется, но пока сведению счетов с прошлым уделяется больше усилий и времени, нежели заботе о генерации деятельного энтузиазма и искренней гордости у ныне живущих граждан. А восприятие истории – мощнейший фактор пробуждения творческой энергии и деловой активности, либо наоборот – ее подавления, развития чувства неполноценности. Именно это должно стать критерием «опоры на историю», а не деструктивные поиски «правды слева» и «правды справа». То же самое можно сказать и про «опору на отечественную культуру» и при этом добавить: если сказанное в программном выступлении на съезде партии «Единая Россия» не будет иметь последствий для содержания телевизионных программ, для поддержки некоммерческой литературы, для повышения воспитательной функции школы и эффективности преподавания базовых предметов – и так далее, список дел, которые необходимы для обеспечения «опоры на отечественную культуру» легко продолжить, – если последствий не будет – это пустые слова, а не программа партии.

Наконец, про «интересы большинства граждан страны». Этот параметр нуждается в глубоком всестороннем методологическом анализе: как выявлять «большинство», по каким критериям? Общество весьма неоднородно, оно, как мы писали, расколото, и ни одна его часть – малая или большая – не должна быть подавлена в возможности реализации «своих интересов». Это предмет необходимых и срочных исследований. Сегодня мы лишены объективного видения и методов «учета интересов».

Действуя в условиях глобализации и открытой экономики, Россия и ее лидеры обязаны самым тщательным образом формулировать опережающие стратегические цели развития, не подменяя сферу цивилизационных целей и ценностей либерально-модернистскими представлениями о «свободном рынке» и «гражданском обществе». Но подобная подмена целей, похоже, все еще происходит. Результатом этой подмены является утрата у части населения способности видеть и отличать цели стратегического развития от ложных ситуативных порывов, служащих чужим стратегическим интересам. В этой связи самым важным для «духовной элиты» страны становится стремление вовремя увидеть, какие именно факторы, представляют угрозу для стратегически важных ценностей нашего цивилизационного развития и постараться не утратить понимания высших целей и ценностей цивилизационного развития России и населяющих ее народов. Насколько, чем и как связаны друг с другом «экономический базис» и его ментальная «надстройка»? Не рухнет ли вслед за «базисом» и «надстройка»? А если говорить о мире ценностном, то там «все наоборот»: духовные ценности составляют фундамент, базис, а все остальное – настройка. Не придется ли за «бытовое счастье» быть частью мирового геоэкономического проекта заплатить расставанием с высшими ценностями и идеалами, присущими народу?

И дело тут не в приверженности идее, не в политическом или религиозном фанатизме: дело в том, что при ином взгляде на вещи страна продолжит свое разваливание на части, народ продолжит свою дефрагментацию и, в конце концов, исчезнет из мировой истории, как фактор чего-либо. Не будучи целостными в мироощущении мы не сможем быть целостными на земле и удержать эту землю тоже не сможем!

Функция и роль государства не в том, чтобы предложить «правила игры», как говорят либералы, а в том, чтобы предложить и внедрить нормы жизни, нравственного поведения во всем, но в первую очередь – в бизнесе. Не игра нам нужна, а жизнь – полнокровная, содержательная, радостная, исполненная высокого смысла и цели. И лидер государства должен быть – при всех прочих достоинствах и умениях – образцом и символом этого смысла.

 

О ПРОБЛЕМЕ ЛИДЕРСТВА

Проблема политического и духовного лидерства важна и сложна настолько, что этому следовало бы  посвятить отдельную статью. Здесь мы хотя бы обозначим некоторые вопросы, требующие углубленного анализа и обсуждения.

Лидерство возникает в ответ на существующую общественную потребность. Потребность при этом может еще только кем-то ощущаться, не достигая уровня формулировки проблемы. Но как только она описана, сформулирована, предложена обществу и принята им, тогда потребность и проблема становятся осознанными и общество готово признать или выдвинуть  лидера. Лидером не обязательно становится тот, кто проблему сформулировал, да и форм лидерства и требующихся для этого качеств бывает больше, чем есть в одном человеке. Лидерство – это и управленческий статус, и форма устойчивого влияния на людей, и некий символ идей, целей и ценностей. Не все эти качества обязательно воплощаются в одном человеке, задачи, стоящие перед национальными лидерами бывают многогранными, порой требующими для их реализации не только разных качеств, но и разных людей.  Вспоминая подвиг Минина и Пожарского, Патриарх Кирилл сказал: «Часто бывает, что появляется народный лидер, люди откликаются на его слова, объединяются вокруг него, и голова у лидера начинает кружиться, появляется желание монополизировать власть, стать единственным и неповторимым. А что делает Минин? Он делает свое дело: он умеет собрать людей, умеет вдохновить, умеет скопить деньги, направить их на нужное дело, а вот войска он не сможет повести. Он не может быть полководцем. И он разделяет свой авторитет, свою популярность с другим человеком, с Дмитрием Пожарским, князем-полководцем. И они вместе, рука об руку, не деля власти, не конкурируя, делают одно общее дело. И мы знаем, что это дело закончилось освобождением нашей страны»[51].

Политикам и политологам нашей страны важно знать, что, предлагаемая многими форма политического лидерства, организованная как политический конкурентный рынок, на котором партиями предлагаются различные экономические модели развития страны, а руководитель победившей партии становится «национальным лидером», как это и делается во многих странах, для России может применяться с оговорками, которых пока никто не делает. Для подлинного и устойчивого успеха, состоящего в формировании и внедрении новой парадигмы развития, Российское «лидерство» должно быть не только успешным в управлении экономикой и политикой, оно должно нести в себе и лидерство духовное; власть, отвечающая глубинным ценностям народа, должна быть явно или неявно сакральной. «Духовное водительство» должно идти рука об руку с управлением экономикой, политикой и прочим «профессиональным менеджментом».

На протяжении десятилетий, еще с советских времен Россия живет без духовного лидера национального масштаба. Народ выработал различные компенсаторные механизмы, черпая духовные силы в религии, исторической памяти, семейных преданиях, традиции, культуре...

Времена, однако, меняются, возникают проблемы высочайшей сложности. Осознаваемого национального духовного опыта оказывается недостаточно, а надежный в других делах помощник – здравый смысл – может в делах духовных стать помехой. К тому же, национальный психологический и духовный ресурс может быть исчерпан. Осознаем ли мы сказанное о лидерстве как потребность? Не в полной мере: осознание проблемы духовного лидерства и исчерпаемости духовного ресурса народа находится в самой ранней стадии своего становления. И именно в этот период наличие духовного лидера играет определяющую роль[52].

Мы не рискнем сейчас взять на себя смелость описать, каким должен быть духовный лидер нации – это тема будущих размышлений и, возможно, публикаций и обсуждений, но для нашей сегодняшней темы важнейшим является одно: духовный лидер должен владеть и воплощать в себе тайну коллективного сопереживания всего народа[53], а сопереживают тому, кто разделяет общие с каждым ценности и борется за них, причем борется с реальной и видимой всем угрозой, а не «вообще».

Чтобы быть лидером, надо быть авангардом для всех, кроме той разрушительной, противопоставляющей себя базовым ценностям части общества, взгляды которой и составляют основную проблему дальнейшего существования России, а, быть может, и мира. Это те, кто с христианской точки зрения является «сатанистами», и те, кого называют «телемитами», те, кого в политологии считают социал-дарвинистами, те, кто в культурологии обозначен как постмодернисты, те, кто в области политики стремятся к мировому господству и те, кто участвует в осуществлении этого замысла.

Но как узнать их? Как отличить «разрушительное» от «созидательного», если риторика у всех патриотическая, призывы звучат высокоморально, цели разумны, да еще и ценности – «общечеловеческие»? Это действительно сложно, этому трудно научить всех. Но функция духовного лидера состоит, в том числе и в этом: дать людям различение «добра и зла» не в абстрактных категориях, а на конкретных примерах.

Если кем-то говорится, что правовое общество – высшая цель, духовный лидер поправит его: нравственное общество – более высокий уровень развития и более высокая цель; если говорится, что частная собственность священна – надо указать, что это либо неуместная экзальтация, либо прямое обожествление Золотого тельца, поклонение «князю мира сего»... Примеров разрушительных высказываний, звучащих повсеместно, можно привести много. Тут, например, стандартный набор «свинцовых мерзостей русской жизни», ослабляющих силу народного духа, лишающих надежды на возможность улучшения жизни, развития: «дураки и дороги», «Россия – тысячелетняя раба», «в России всегда воровали», «сталинские репрессии», «русское пьянство», «русский фашизм»... «А что, разве это все неправда?» – спросит иной читатель. Что-то правда, что-то нет, – ответим мы. Не в одной лишь лживости высказываний опасность и не в достоверности токмо бывает сила. Как психику отдельного человека нельзя кормить только негативными эмоциями и тяжелыми воспоминаниями, так и психику социума, его главный духовный ресурс нельзя регулярно перепополнять негативом, даже если это правда. Такой ресурс отравит народ.

Как психику отдельного человека нельзя кормить только негативными эмоциями
и тяжелыми воспоминаниями, так и психику социума, его главный духовный ресурс
нельзя регулярно перепополнять негативом, даже если это правда.

Распознать «разрушителя», сознательного, или просто непонимающего «что творит», можно: если на первом, втором и третьем местах у него – материальное, а духовному вообще места нет. Если кто-то, услышав, например, словосочетание «нравственная экономика», морщится: «Не говорите глупостей, причем тут нравственность, мораль... Экономика – это эффективность... и т.д.», то такой человек не обязательно «сатанист», но, несомненно, заблудился в иерархии ценностей.

Блуждание в иерархии ценностей, прежде всего – нравственных – большая беда российского общества. Отсутствие светской шкалы – религиозные заповеди существуют и работают, но не до всех они доходят, – не позволяет большинству населения без сложного анализа, просто сходу понять, почувствовать, например, такое отличие: почему образ проститутки Сонечки Мармеладовой у Достоевского повышает общественную нравственность, а кинематографический образ «Интердевочки» Тодоровского – разрушает. Хотя оба автора сочувственно относятся не только к своим героиням, но и к своей стране.

Перед национальным лидерством России, каковое может осуществлять и группа лидеров, стоит задача огромной сложности и важности: выработать и реализовать новую парадигму существования и развития народа нашей страны. Новая парадигма должна сочетать в себе элементы западной жизненной философии и уклада с традиционной российской системой ценностей, сохранение ядра которой является необходимым условием существования россиян «как вида». До начала реформ девяностых, равно как и в их ходе, нравственные критерии допустимого и дозволенного не были определены и весь пафос их осуждения остался на полях политических ристалищ, а не в душе каждого, потому что не проникло в нее слово духовного лидера за его отсутствием. Сейчас, когда мы стоим на пороге новых преобразований, нового пути, нравственные «дорожные указатели» необходимы. Введение нравственных норм должно предшествовать введению юридических правил «залоговых аукционов» и иных подобных узакониваний.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Несмотря на общие тенденции в мировой философской мысли, если хотите, несмотря на огромное политическое влияние, которое оказывается на нашу страну, сохранить Россию способной отличать добро от зла, сохранить Россию такой означает сохранить нашу традицию, потому что критерии различения добра и зла содержатся в нашей традиции. Думаю, самое важное сегодня, чтобы мы таким образом развивали страну, таким образом развивали экономику, политическое устройство государства, таким образом модернизировали страну, чтобы сохранялась наша духовная традиция, в которой и присутствует тот самый критерий различения добра и зла, без которого ничего быть не может»[54]. Ясно, что слова Предстоятеля Русской Православной церкви выходят далеко за конфессиональные рамки. Сказанное относится не только к православной традиции, но к широкому пониманию цивилизационной традиции, в лоне духовной культуры которой пребывает многонациональная и многоконфессиональная Россия.

Хотелось бы жить в обществе, где гражданин «А», руководствующийся свойственной ему системой ценностей, в которой на почетном месте индивидуализм, в которой частная собственность – базис бытия, в которой государство оказывает ему как налогоплательщику надлежащие услуги, в которой права человека выше прав социума и т.д., чувствует себя комфортно, но при этом своей деятельностью не ущемляет и не повреждает систему ценностей гражданина «Б», который пишет слово Родина с большой буквы и придает этому сакральный характер, для которого государство и есть высшая ценность, для которого «на миру и смерть красна», для которого «не в деньгах счастье», а земля и недра принадлежат всем, потому что они – «Божьи». И при этом оба гражданина ценят друг друга, осознают плодотворность их симбиоза, знают как им сосуществовать, не нанося друг другу ни морального, ни материального ущерба. Модернизация и инновации в сфере духа – вот великая задача! Построить, создать атмосферу единства, ощущения единой нации, вырастить в душе каждого чувство, которое будет одинаково и в душе костромского крестьянина, и в душе чеченского юноши, и в душе вечно мятущегося московского «безродного» интеллигента. Когда при отличных друг от друга, говоря словами Чаянова, «концепциях выгодности», будет найден взаимовыгодный симбиоз. Когда каждый будет молча, на уровне глубинных установок ощущать себя частью мозаичного, но общего ментального мира, а не только лишь и всего лишь юридически очерченного пространства.

Но мы, увы, живем в  неоднородном и конфликтном обществе, «западники» никак не переубедят «славянофилов», а «либералы» «консерваторов». Люди, по разному видящие общественное и свое собственное благополучие, будут всегда, и в самом этом факте нет трагической проблемы. Трагическая проблема в том, что они конфликтуют и мучаются, пытаясь переубедить, или, что еще хуже, победить друг друга. И никто не пытается найти способ примирения, создать общество, в котором все нашли бы приемлемый для себя способ существования, а противоречия были бы сведены к минимуму. Чтобы отыскать образ такого общества и пути его построения, надо научиться управлять процессом гармонизации взглядов и отношений. А управлять чем-либо можно тогда, когда ты можешь оценивать и контролировать ключевые параметры явления. Гармоничное общество состоит из людей, большинство которых довольно своим благополучием на уровне индивидуальных, субъективных ощущений. Сегодня научились исследовать и измерять некие обобщенные характеристики общества, измеряя состояние субъективного благополучия («subjective well-being») путем социологических исследований[55]. Удается установить влияние самых различных факторов на уровень «общественного счастья», что дает в руки политикам инструмент управления. Именно в этой связи становится актуальной задача оперирования параметром «удовлетворенность жизнью» как экономической и политической категорией[56]. Быть может, и этот подход – один из инструментов гармонизации российского общества?

Несмотря на то, что давно понятно, что бесконечный рост производства – тупиковый путь развития, мы как-то откладываем «на потом» необходимость решить этот вопрос и определиться: для чего мы продолжаем наращивать производство? Мы поставили цель увеличения ВВП страны вдвое – будет ли после этого в два раза больше счастливых людей?

Мы поставили цель увеличения ВВП страны вдвое –
будет ли после этого в два раза больше счастливых людей?

Не окажется ли, что, анализируя различные экономические модели «повышения эффективности», мы ищем различные пути к одному и тому же обрыву в бездонную пропасть? Рост доходов сам по себе не превращается в рост ощущения счастья. Явно и неявно действует множество других факторов и критериев качества жизни и ощущения удовлетворенности. Отсюда вывод, давно известный психологам и священнослужителям: экономика материального благополучия не делает людей счастливыми. Для достижения общественного счастья необходима «экономика счастья». Экономика счастья, это такая экономика, в которой критерием успеха, целесообразности является степень благополучия людей, выраженная в их индивидуальных ощущениях удовлетворенности жизнью. Как это сделать – в общих чертах понятно уже сегодня. Но нас загнали в колею на плоскости с двумя координатами: демократия (гражданское общество, правовое общество) и богатство (уровень жизни, ВВП). Надо вырваться из двумерных критериев нашей жизни, уйти в третье, духовно-нравственное измерение общества. В этом измерении есть мера и для уровня нравственности, и для уровня счастья. В таком «трехмерном» обществе не материальное богатство или властные возможности являются мерилом успеха и общественной значимости, а душевные и нравственные качества, и под развитием человека понимают, прежде всего, его нравственное развитие, и именно эти качества прививают, высоко возносят в системе ценностей. Мы же живем в совсем не таком мире. «Всем известно, что жить легче именно безнравственным представителям социума: они приспосабливаются к любым условиям, легко выкручиваются из трудных ситуаций, без тени сомненья добиваются личных целей, нанося ущерб другим. Так почему бы не забыть о нравственности? Но обман из эгоистических побуждений традиционно порицается большинством людей. Родители воспитывают детей в надежде, что из них вырастут достойные, честные люди, а не подлецы. Вот такой парадокс. Нравственный образ жизни и нравственное поведение обладают качеством бескорыстия. Высоконравственный поступок совершается не ради того, чтобы получить какую-то выгоду. Награда за нравственность – она сама»[57]. Духовно-нравственный уровень общества должен стать как минимум, не менее важным, а по существу, – более важным параметром, чем ВВП. Уровень удовлетворенности населения должен быть целевым экономическим показателем. Счастье на душе куда ценнее и важнее, чем «ВВП на душу». Только это – подлинная цель и подлинный критерий правильности пути. В том числе, и пути выхода из кризиса.

Мир глобализировался. Это – факт, и это необратимо. В глобализированном мире надо жить не так, как это было возможно в условиях большей или меньшей степени изолированности. Наша взаимозависимость и взаимосвязность стали столь сильными, что мы должны научиться осознавать весь мир единым целым, а каждого в нем – существенной его частью. Целостность восприятия всегда была характерной чертой и русской философии и русского мировоззрения. Раздробление на фрагментарные равнозначные смыслы, постмодернистский калейдоскоп, внедряемый в реальную жизнь людей, губителен для России. Собирать и удерживать такую огромную страну и такой культурный космос, какими является наша страна, можно только при условии целостного восприятия. Мы должны осознать, что единственная возможность дальнейшей жизни и развития – двигаться от эгоизма к альтруизму, от индивидуализма к коллективизму.

Мы должны осознать, что единственная возможность дальнейшей жизни
и развития – двигаться от эгоизма к альтруизму, от индивидуализма к коллективизму.

Главное в этой мысли – осознание: не насильственное навязывание коллективизма, не обманное вовлечение в сотрудничество, а осознанный альтруизм. При этом каждый должен осознавать свою связь со всеми, свою зависимость друг от друга, в том числе, зависимость «левых» от «правых», «консерваторов» от «либералов» и наоборот. Зависимость эта возрастает и станет столь сильной, что необходимость налаживания добрых отношений, взаимовыручки станет жизненно важной. Подлинная свобода – это свобода от собственного эгоизма. У нас сегодня во всех слоях обществах много сильных, ярких, пассионарных носителей ненависти, но нам нужны еще более сильные, яркие и пламенеющие носители любви – где они?

У нас есть лишь две возможности: или мы сможем осознанно перейти в равновесное состояние природы и общества, в том числе и в вопросах экономики, для чего необходимо привести в равновесное состояние само общество, или природа позаботится об этом сама, вернувшись в состояние равновесия без возможности вмешательства человека, без людей в ней. И мы не должны ничего и никого бояться, ни на кого оглядываться. Перефразируя Бернарда Шоу, скажем: «мы должны выбирать  не тот путь, на котором нас ожидает наименьшее сопротивление, а тот, который дает наибольшие преимущества».


[49] Послание Президента Д.А. Медведева Федеральному собранию Российской Федерации 2009 г.: www.kremlin.ru.

[50] Из доклада Б.Грызлова на  XI съезде партии «Единая Россия»: www.edinros.ru.

[51] Из выступления патриарха московского и всея Руси Кирилла  с молодежью 04.11.09г. : www.patriarchia.ru.

[52] Подчеркнем еще раз, что, говоря о «духовном», мы имеем в виду светское содержание этого понятия, не ограниченное религиозными ценностями. Опыт духовного лидерства по типу религиозных государств, таких, например, как Иран, для России скорее всего неприемлем и был бы для нее губителен. Россия – светское государство, причем не только по формальному признаку, а по своей сути, по мироощущению населения, являющегося в абсолютном большинстве – светским и желающим таковыми видеть своих детей и внуков. (Уточним, на всякий случай, что светский – не значит неверующий.)

[53] Нам жизненно необходимо понимание: «сколько зла несет разделение и каким благом является общность». Из выступления Патриарха Алексия II в поселке Веселовка (Белоруссия), 27 июня 2001 г. : www.patriarchia.ru.

[54] Из выступления Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в 23.08.09 в Архангельске на встрече с общественностью города и области: www.patriarchia.ru.

[55] М.Аргайл. Психология счастья. М.– Спб.: Питер, 2003 – 271 с.

[56] С.Белкин. Счастье как политическая и экономическая категория. // Доклад на круглом столе «Трансформационные процессы геоэкономического пространства: Россия и Китай в многополярном мире». Шанхай, 3-5 сентября, 2009 г.

[57] В. Тепикин. Интеллигенция: культурный контекст. Иваново, ИвГУ, 2008.

 

Октябрь-ноябрь 2009 г.